Главная >> История России 1900—1945 гг. 11 класс. Данилов

Глава 4. Индустриальная модернизация СССР 1929—1940 гг.

§ 16. Формирование мобилизационной политической системы России

Давайте вспомним

Какие основные признаки характеризуют социализм как политическую и государственную систему

Какие формы общественного и государственного развития являются альтернативой революции

Попробуйте

Узнать у своих родственников, знакомых, какие события в вашем районе связаны с репрессиями 1937—1938 гг.

Обосновать возможность или невозможность существования одной социалистической страны в окружении капиталистических государств

От мировой революции к социализму в одной стране

Накануне революционных бурь 1917 г. лидеры большевиков были едины во мнении, что в материально-экономическом отношении Россия к социализму не готова. Считалось, что его победа в нашей стране возможна лишь в том случае, если переход к социализму начнется в главных странах развитого капитализма, которые затем окажут России помощь. В.И. Ленин и после революции не раз подчеркивал, что большевики начинали ее в расчете на мировую революцию. В 1917—1921 гг. не только в Советской России ожидалось, что внутренние кризисы военного времени, переживаемые всеми государствами Европы, перерастут в революции. Для подталкивания, «стимулирования» революционных процессов был создан Коминтерн. В качестве одной из форм помощи зарубежным пролетариям допускалась и «красная интервенция».

Спад в начале 20-х гг. XX в. во всем мире революционной волны поставил большевиков в трудное положение. Разоренной и слабой стране на помощь извне рассчитывать не приходилось. Лидерам нового государства предстояло ответить на главный вопрос: что делать? Пользовавшийся абсолютным авторитетом в партии В.И. Ленин с середины 1922 г. уже не мог принимать активного участия в решении насущных проблем. Л.Д. Троцкий и его сторонники, многие коммунисты с дореволюционным стажем по-прежнему были уверены, что без победы мировой революции социализм в России построить нельзя. Идея Троцкого о «перманентной революции» предполагала постоянное подавление буржуазных и мелкобуржуазных сил внутри страны и ведение войн против мировой буржуазии за рубежом. На это, по мнению сторонников подобного пути развития, должно уйти несколько десятилетий.

И.В. Сталин с конца 1924 г. отстаивал идею, которая выглядела как отказ от основополагающих принципов дореволюционного большевизма. Он утверждал, что социализм можно построить первоначально в одной стране, а именно в России. При этом Сталин не собирался отказываться от перехода к социализму в масштабах всей планеты, полагая, однако, что базой такого перехода в будущем станет СССР. Подобный подход получил определенную поддержку среди членов большевистской партии, прежде всего ее молодой части, среди тех, кто вступил в партию в годы Гражданской войны и особенно после ее окончания. В результате сложных политических и аппаратных интриг, пропагандистских усилий генеральному секретарю ЦК к концу 20-х гг. XX в. удалось добиться того, что основная масса членов партии была готова следовать его призывам. Для большинства из них задачи внутреннего созидания оказались более понятными и привлекательными, чем лозунги некой мировой революции.

К переходу к строительству социализма первоначально в одной стране подталкивала и оценка международной обстановки. Она воспринималась как неустойчивая, чреватая угрозой нападения на СССР. «Советская республика, окруженная капиталистическими странами, — это такая недопустимая вещь для капитализма, что они ухватятся за всякую возможность возобновления войны», — писал В.И. Ленин еще в 1920 г. Уже тогда у населения Советской России формировалось внутреннее самоощущение того, что их страна является осажденной крепостью. В Англии и Франции не забывали о долгах России и национализированной иностранной собственности. С крайним раздражением относились правящие круги западных стран к деятельности Коминтерна, который стремился поддерживать забастовки рабочих Европы, стимулировать национально-освободительную борьбу в колониях европейских стран. В 1926—1927 гг. произошло резкое обострение, а затем и разрыв дипломатических отношений СССР с наиболее влиятельным западным государством — Великобританией. В СССР в массовом сознании возникло опасение новой войны. Во время «военной тревоги» 1927 г. люди бросились скупать соль, спички, сахар и т. п.

Восприятие международной обстановки как неустойчивой увязывалось и с оценкой итогов Первой мировой войны. По мнению советских лидеров, война не разрешила межимпериалистические противоречия, и грядущий новый кризис буржуазия попытается преодолеть за счет агрессии против Страны Советов. Столкновение СССР и Запада представлялось неизбежным. Из этого вытекали две практические задачи: поднять экономику и подготовить страну к будущим битвам.

Мобилизация общества для исторического прорыва

С середины 1920-х гг. в СССР последовательно проводился курс, нацеленный на быстрое развитие тяжелой промышленности. В период нэпа этот курс осуществлялся административно-экономическими методами: через госрегулирование цен на промышленные и сельскохозяйственные изделия, налоговую политику и бюджетное финансирование. Но в 1927 г. такая политика зашла в тупик, возник острый и масштабный кризис хлебозаготовок: прежними методами государство не смогло получить нужное для обеспечения городов количество хлеба. Власть оказалась перед дилеммой. Надо было либо, ослабив налоговый нажим на крестьян, прекратить строительство промышленных предприятий, либо еще больше увеличить нажим на деревню (а налоги на крестьянское хозяйство уже и так к тому времени вышли за экономически допустимые пределы).

С экономической точки зрения первый путь был, несомненно, менее конфликтным. Однако в широком политическом контексте более привлекательным для власти оказывался второй путь. Ускоренное развитие промышленности обеспечивало создание материально-технической базы социализма, обретение экономической независимости страны, упрочение социально- политической базы государства (через увеличение численности рабочего класса). Этот курс призван был также создать условия для социалистического преобразования сельского хозяйства (что было невозможно без его технического перевооружения, а это должно было качественно повысить производительность труда в деревне), привести к ликвидации классов и полному уничтожению причин, порождающих классовые различия и эксплуатацию. Отказ от решения этих задач означал «капитуляцию перед мелкой буржуазией», что для многих коммунистов было неприемлемо.

Важное самостоятельное значение приобретал фактор дефицита исторического времени: все были уверены, что мирная передышка будет недолгой, и от того, насколько удачно СССР сможет ее использовать, зависит его будущее. Философию преобразований И.В. Сталин емко сформулировал следующим образом: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Подобная постановка вопроса нацеливала на чрезвычайную интенсивность трудовых усилий, выводя их далеко за пределы «нормальных» рамок. Сталинская формула включала и понятный всем патриотический мотив (если не «пробежим», «нас сомнут»), что придавало дополнительное обоснование предстоящим усилиям.

Необходимость создания основ нового строя и подготовки к войне предопределила особый, мобилизационный тип развития (МТР) СССР в конце 20-х — 30-е гг. Он формируется тогда, когда обществу в сжатые сроки предстоит решить ряд неотложных, жизненно важных задач, притом что ресурсов на это нет или их недостаточно. Особенностями МТР были: 1) четкое определение общенациональных приоритетов; 2) целенаправленное плановое перераспределение имеющихся ресурсов для реализации поставленных задач; 3) мобилизация всех групп общества на осуществление этих задач. Такой тип развития предполагает формирование особой мобилизационной политической системы, которая обеспечивает экономический рывок в исторически сжатые сроки. Эта система основана на жесткой централизации управления, подчинении всех государственных структур и общественных организаций выполнению тех задач, которые ставятся верховной властью.

В числе главных был вопрос о мотивах трудовой деятельности, о том, как заставить людей работать в условиях нехватки средств и неразвитости производства товаров и услуг для массового потребления. При отсутствии возможности предоставления существенных экономических стимулов ставка делалась на энтузиазм, созидательный порыв прежде всего молодых строителей нового общества. Однако было понятно, что одного энтузиазма будет недостаточно и не обойдется без административного нажима, даже репрессии или угрозы ее применения. Имея в виду неизбежность применения насилия, И.В. Сталин публично замечал: «Люди, которые думают, что можно строить социализм в белых перчатках, жестоко ошибаются».

Централизация государственно-политического управления

К 1929 г. большинство в Политбюро ЦК ВКП(б) перешло к тем, кто разделял сталинский взгляд на пути дальнейшего развития. Набор задач, которые предстояло решать на этом пути, получил название «генеральной» (т. е. основной, главной) политической «линии» (или курса) партии. «Генеральная линия» считалась единственно верной, не подлежащей обсуждению, а все несовпадения с ней трактовались как «уклонения». «Левый уклон», который связывали с именем Л.Д. Троцкого, и «правый уклон», который связывали с именами Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского, стали рассматриваться не только как заблуждения, но и как враждебная «генеральной линии» деятельность.

И.В. Сталин постепенно утвердился в качестве главного носителя верховной власти. С одной стороны, он выражал массовые настроения революционного нетерпения, которые были характерны для значительных слоев молодых партийцев. С другой стороны, используя авторитет В.И. Ленина, Сталин смог представить себя его верным соратником-учеником и единственным истинным политическим наследником. Это помогло ему в острейшей борьбе одержать победу над политическими оппонентами.

Одновременно с утверждением власти одного вождя идет утверждение единой идеологии, обязательной для всех граждан СССР системы взглядов на то, что происходило и происходит в стране и за ее пределами. Это привело к возникновению «учения марксизма-ленинизма» — набора теоретических и политических идей К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина в трактовке И.В. Сталина. Постепенно Сталина стали считать единственным продолжателем дела основоположников марксизма. Итогом данного процесса был выход в свет в 1938 г. отредактированного лично вождем учебника «История ВКП(б). Краткий курс». Изучение его стало обязательным для всех советских людей.

Особую роль в жизни Советского государства играла коммунистическая партия. Считалось, что это связано с противоречием между масштабными задачами и крайне низким культурным уровнем основной массы населения. Относительно немногочисленная группа «сознательных» партийцев должна была обеспечить головокружительный по историческим меркам переход от отсталого русского капитализма к обществу справедливости и изобилия.

И.В. Сталин писал: «Партия — это командный состав и штаб пролетариата, руководящий всеми формами борьбы пролетариата во всех без исключения отраслях борьбы и объединяющий разнородные формы борьбы в одно целое». Всю управленческую систему государственных и общественных организаций полностью контролировал ЦК ВКП(б). В его аппарате действовало Управление кадров, которое не только назначало высших руководителей (формально предлагая «избрать» или «утвердить» кандидатуру), но и осуществляло повседневный контроль за номенклатурными работниками.

После провозглашения ЦК ВКП(б) лозунга «Лицом к производству» значительно увеличилось число хозяйственных вопросов, обсуждаемых на партийных съездах, пленумах ЦК, заседаниях, в республиканских, краевых и областных партийных организациях. Принимаемые на них решения становились обязательными для государственных, профсоюзных, комсомольских и прочих общественных организаций, поскольку, по словам Сталина, «кадры партии... являются также командным составом руководящих государственных органов». Сама партия рассматривалась практически как военная организация. В ней при сохранении коллегиальных органов все больше утверждался принцип единоначалия. На общесоюзном уровне право принятия окончательных партийных и государственных решений перешло к генеральному секретарю. В регионах и ведомствах решения принимали фактически назначаемые «сверху» люди: первые секретари ЦК компартий республик, крайкомов, обкомов партии, а также наркомы. Те, в свою очередь, делегировали полномочия «первым лицам» более низкого уровня: секретарям райкомов, директорам предприятий и т. д. В 1930—1932 гг. на всех крупных предприятиях страны были созданы партийные комитеты, цеховые ячейки и партийные группы в бригадах. Тем самым «партийная вертикаль» управления достраивалась до самых низовых звеньев.

Бурно росла численность партийных рядов. Если в 1927 г. в партии было 1 млн 236 тыс. членов и кандидатов, то в 1930 г. их стало 1 млн 971 тыс., а в 1934 г. — 2 млн 809 тыс. человек. Это рассматривалось как положительное явление, но требовало значительных усилий для укрепления единства партийных рядов. Одним из инструментов поддержания внутренней дисциплины, сплоченности были массовые «чистки» партии, которые проводились как широкие пропагандистские кампании с привлечением даже беспартийных.

Продолжение параграфа >>>